Игла [Бармен]

- Ася Милич, в нелегальных кругах больше известная как Ago (Игла). 20.11.2489. 21 год.
- Новая Римская Империя, Италийская префектура, Рим.
- Новая Римская Империя, Италийская префектура, Рим, V ном.
- Изгой.
- Хакер, бармен в стрип-баре V нома.
- Отец – неизвестен. Мать – Вера Милич, разнорабочая, умерла. Отчим – Карло Верри, подпольный хирург, умер. Сводная сестра – Челитта Бембо, 25 лет, стриптизерша.
- Не замужем, детей нет.
- Небольшой счет в банке, оформленный на подставное лицо, краденный линкер.

- Среднего роста, примерно 1 м 75 см. Худая, признаки женской фигуры лишь угадываются, в мешковатой одежде вполне может сойти за мальчишку. Выглядит моложе своих лет. Лицо овальное, с высоким лбом и острым подбородком. Нос чуть вытянут вперед, что делает ее лицо похожим на мордочку лисы. Курносая, тонкогубая. Волосы прямые, золотисто-русые, длиной чуть ниже плеч. Здоровый глаз – темно-серый.
В целом внешность миловидная и, лицо Аси можно было бы назвать привлекательным, если бы не глаукома левого глаза.
На руках и участках тела, скрытых под одеждой, имеются шрамы от воздействия острыми предметами. Некоторые из них образуют надписи или рисунки.
Модификаций нет.

- Неплохо владеет хакингом индентификаторов. Не очень сильна, но ловка и вынослива. Быстро бегает. Умеет водить хоппер. Знает пятый ном как свои пять пальцев. Хорошо готовит. Может оказать несложную медицинскую помощь.

- Холерик. Быстро раздражается и выходит из себя, так же быстро остывает. Общительна, разговорчива и артистична, но врет, как дышит. Склонна к риску, но более менее обдуманному. Эгоистична, порой жестока к людям, но никогда по отношению к детям и животным. Ненавидит человечество в целом, но может быть преданна отдельным личностям.
Порой бывает не совсем адекватна, так например, Ася часто разговаривает сама с собой, подвержена резким перепадам настроения, иногда ведет себя абсолютно, как ребенок.
При всем при этом может быть неожиданно прагматичной.
Обожает готовить, петь, любит тяжелую, громкую музыку, детские развлекательные программы и игрушки. Курит, не пьет, наркотиков не принимает.

- Асексуальна.

- Асе сложно утверждать, каково живется остальному Риму – в благополучных районах она никогда не была, у них там, наверное, свои проблемы, но с уверенностью можно сказать, что жителям «верхов» такая жизнь, как в пятом номе может присниться только в кошмарном сне.
Сейчас-то ей грех жаловаться: есть работа, крыша над головой, все благополучно на столько, на сколько это вообще возможно. Каждый день она готовит обед в маленькой съемной квартирке, где проживает со своей сводной сестрой-стриптизершей, пока та отсыпается после ночного шоу. Каждый вечер они вместе идут в «Магнолию» - стрип-бар неподалеку от их дома.
Челитта старше и красивее, от нее мужики заводятся в пол оборота, а Ася, девочка-фрик, подслеповатый бармен, разливающий напитки для разгоряченных посетителей. Поговаривают, что она носит в карманах куртки иглы с ядом. Слух этот настолько утвердился (будто кто-то видел), что Асю прозвали Иглой.
Не так давно она, помимо работы бармена, стала потихоньку промышлять хакингом идентификаторов. Работенка довольно опасная, однако, в пятом номе вообще жить опасно.
Несколькими годами ранее все было куда хуже. Ася была вторым и, по сути, незаконным ребенком у легкомысленной Веры Милич, работавшей то торговкой, то уборщицей, то официанткой. Челитту забрал к себе ее отец, когда Ася была еще совсем крохой и, на протяжении всех детских лет они виделись не часто.
Когда Асе было 12 лет, у нее, словно гром среди ясного неба, появился отчим – приятной наружности мужчина по имени Карло Верри. Все, что знали о нем Вера с дочерью, что он был военным хирургом, что его уволили из армии за какую-то провинность и что теперь он работает где-то в пятом номе и получает приличные деньги. Веру, казалось, все устраивало, а Ася никак не могла выяснить подробности биографии отчима, чего он и добивался.
Поначалу все было не так уж плохо: у них с матерью была квартира, деньги, Карло учил Асю элементарным образовательным предметам и привил не мало полезных навыков, например, умение оказать элементарную медицинскую помощь. Однако потом Вера отчего-то стала быстро спиваться, Ася то и дело находила на ее руках и лице синяки, неизвестно откуда берущиеся… Спустя год Вера Милич умерла. Карло сказал, что причиной был неудачный аборт.
Последующие полтора года стали для девочки самыми ужасными, за время которых она, наконец, узнала, чем занимается ее отчим и на что он способен. Хирург  подпольной клиники, возвращаясь с работы домой, срывал всю злость на падчерице, да так, что она, в конце концов, лишилась глаза. Отныне Ася не выходила на улицу, о ее существовании никто не знал, кроме нескольких соседей, привыкших к частым крикам. Она то подвергалась самому извращенному рабству, то была осыпана подарками. Кнут и пряник будут сниться ей в тревожных снах, даже когда придет избавление.
Карло Верри пристрастился к наркотикам и каждый раз, получив очередную дозу, становился спокойным и просил еще. Асе он доверял делать уколы. Однажды именно это и погубило его: во второй раз пленница сознательно ввела умиротворенному зверю дозу большую, чем могла бы считаться безопасной.
Когда все закончилось, Ася нашла старые записи матери, все еще хранимые Карло. По ним она узнала возможное местонахождение сестры…
Да, Асе повезло. Челитта, у которой и без того было не мало проблем, могла выставить внезапно объявившуюся младшую сестру за дверь, но не сделала этого. Напротив, она приняла ее и через год спустя нашла для нее работу в баре.
Еще через несколько лет у Аси появилось хобби, которое потом станет серьезным занятием. У Челлиты был парень по прозвищу Кельт, веселый малый, программист, не согласный с политикой Империи, из-за чего и оказался в пятом номе. На новом месте он хакерствовал, так сказать, подрывал ее устои тем, что умел. Умению взламывать пороли, перекраивать программы Ася научилась от Кельта. Оба считали это просто забавным. А потом Кельта убили… Спустя год Ася решила попытаться заработать на хакинге идентификаторов, узнав, что подделка документов приносит не малый доход.
               
- Знакома с самыми разными людьми из нелегальных группировок пятого нома, но лишь сестру считает другом и покровительницей. Сердечных привязанностей не имеет.

Обычно Игле снились черные сны. Только не оседающая по краям беспросветная тьма, как в том чулане, где она чуть не ослепла совсем. Безмолвие и пустота, будто по ночам черная дыра, заключенная в ее слабой груди, спрутом выползала наружу и укрывала кромешным коконом.
На дне сознания, как в утробе матери, как в глубине самой темной пещеры. Игла предпочитала такие сны пестрой и шумной дребедени, что снилась иногда. Во мгле она была спокойна, заморожена и не чувствовала ничего до следующего пробуждения.
Челитте такие сны сестры не нравились. Игла кричала, не раскрывая глаз и не приходя в сознание. От этого звука, внезапно врезающегося в твой собственный сон, хотелось бежать как можно дальше. Игла кричала не своим голосом, страшным, почти не человеческим, а на утро ничего не помнила и только смеялась как всегда.
Но в этот раз она сама слышала свой вопль, вскакивая на кровати в холодном поту.
- Ася? Опять кошмар? – усталый голос сестры слышался, будто из другого мира.
Игла не отвечала, судорожно, по-рыбьи заглатывая ртом воздух. Теперь наяву она видела свой сон заново. Эта часть ее не слишком веселых воспоминаний не пробуждалась уже давно.
…Грязная, плохо освещенная кухонька. На потрепанной софе лежит мужчина, уставившись в мерцающий голубым экран линкера. Он что-то говорит. У него грубый, тягучий голос.
Шаг ближе… Ноги не слушаются, увязая в воздухе, словно в болоте. Свет старой лампы падает на лицо лежащего человека. Оно зеленовато-синего оттенка, изможденное, будто он не спал несколько ночей подряд.
Он закатывает рукав, обнажая руку с синими следами от уколов.
…Скорее вколоть ему эту дрянь, чтобы успокоился, чтобы не хватал за худые ягодицы и не сжимал больно кожу.
После новой дозы он кряхтел, как грудной ребенок после кормления, а через некоторое время ему хотелось еще.
…Тягучее ожидание, ползущее время.
…Незаметно втянуть в шприц больше наркотика, медленно и хладнокровно сделать укол, пока он не смотрит, и отвернуться, отойти.
Визг чайника… Выпить чаю.
А мужчина за спиной оборвал блаженную песню на полуслове, забулькало что-то во рту. Его дыхания теперь почти не было слышно. Прерывистое. Он дышит через раз и уже не может пошевелиться. Наконец слышится хрип и, наступает тишина. Он сам бы этого хотел…
Допить чай и не оборачиваться. Не оборачиваться, не оборачиваться… Но все таки нужно проверить…
Не оборачиваться…
Под светом старой лампы лежало то, что когда-то можно было, хотя бы условно, считать человеком. Вместо лица – сгусток черно-фиолетовой массы…
Бежать.
Здоровым глазом Игла видела ту черно-фиолетовую тьму, даже проснувшись.
Поднялся щиток окна, в комнату проник яркий солнечный свет. Маленький, черный спрут поспешно заполз в свое укрытие, заставив почувствовать в груди привычную тяжесть.